Kyou Kara Maoh! - Сто лет одиночества. Продолжение

[Sukura07]

Название: Сто лет одиночества
Автор:  Levhart
Бета:  Jenius
Фандом: Kyou Kara Maoh!
Жанр: драма
Рейтинг: РG-15
Размер: миди
Пейринг и персонажи: Шиндай, Ильдебранд Бильфельд, Зигберт Вальде, Эрхард Винкотт и другие «отцы-основатели»
Предупреждение: OOC, AU, ОС, смерть персонажей
Дисклаймер: не моё
Статус: в процессе
Примечание: написан по заявке сообщества "Хроники первых Мао"
Разрешение: есть

Начало

Продолжение

40-й год от основания Шин-Маккоку

В дверь отрывисто и громко постучали, и в следующее мгновение, не дождавшись разрешающего «войдите», в комнату ворвался Джеймс Гиленхолл.
-Ваше Величество!
Дайкенджи, у которого в кои-то веки выдалась свободная минутка, которую он решил потратить на чтение одной редкой книги о заклятиях, чуть не выпустил из руки чашку чая. Подобное поведение Гиленхолл ещё никогда себе не позволял, поэтому вывод напрашивался сам собой – случилось что-то из ряда вон выходящее.
-Ваше Величество! Лорд Бильфельд ранен!
-Что? – чашка опасно накренилась, но Дайкенджи успел её подхватить второй рукой и поставил на стол.
-Я подробностей практически не знаю, - торопливо начал объяснять Джеймс. – Лорд Вальде минут тридцать назад вернулся и тут же понёс лорда Ильдебранда в лазарет. Говорят, была какая-то драка…
-Куда вляпался этот щенок?!
Дайкенджи вскочил с кресла, подхватил плащ и буквально вылетел из комнаты. Джеймс, который до этого момента не слышал от своего короля ничего жёстче «Закройте дверь с той стороны», на мгновение застыл, а потом поспешил вслед за Великим Мудрецом.
На самом деле реакция была вполне оправданной. Две недели назад Ильдебранд уехал с Вальде в Шимарон. Нельзя сказать, что это был важный дипломатический визит, скорее уж Зигберту захотелось повидать Лоуренса, с которым они не встречались последние лет двадцать, а тут подвернулся такой удачный случай. Дней за пять до поездки Эрхард аккуратно завёл разговор о том, что Ильдебранд уже давно не маленький, что пора бы ему заняться чем-то более или мене серьёзным, например, съездить в Шимарон, узнать, как ведутся переговоры. Дайкенджи чуть насмешливо взглянул на друга и советника и сказал:
-Я думаю, Вы правы, лорд Винкотт – Ильдебранду Бильфельду стоит попробовать себя в политике.
Исходя из того, что это была поездка в страну Веллера, да ещё и в сопровождении Зигберта, более безопасные условия представить было трудно, и тем не менее, случилось что-то такое, что Ильда пришлось не просто отправить в лазарет, а нести туда.
Вальде, который, естественно, ещё был в крыле целителей, начал рассказывать раньше, чем Дайкенджи спросил его о произошедшем. «Щенок» действительно вляпался: на обратном пути кортеж остановился в какой-то людской деревеньке, дабы сменить лошадей, а Ильдебранд решил немного размять ноги, прогулявшись по окрестностям. Где-то в закоулке он и наткнулся на троих парней, приставших с очевидными намерениями к шестнадцатилетней девушке. Естественно, он вступился, но силы были явно неравны – марёку он воспользоваться не мог, меч был беспечно оставлен в карете, а в рукопашном бою Бильфельд никогда не был на высоте. Как итог – сломанные ребро и нос, плюс невообразимое число ушибов и ссадин.
-Безрассудный глупец, - едва слышно прошипел Дайкенджи, когда Зигберт закончил, и без стука вошел в палату.
Изабелла уже закончила с первой магической помощью и перевязкой и заботливо укрывала Ильдебранда одеялом. Бильфельд вздрогнул от звука резко распахнувшейся двери и повернул голову. В бирюзовых глазах сразу появилось виновато-удивлённое выражение, и он попытался приподняться на локте, предвидя разговор, но попытку мгновенно пресекла Изабелла.
-Это было верхом беспечности, - Дайкенджи говорил обманчиво спокойно и тихо.
Ильдебранд неуверенно проронил «кхм» и отвёл глаза.
-Позволь поинтересоваться, чем ты думал? Ввязался в такую драку!
-По-вашему, мне стоило пройти мимо? Оставить девушку? Не помочь? – неожиданно вскинулся тот и обжог Великого Мудреца полным негодования взглядом.
-Надо меч с собой брать или охрану! – взвился в ответ Дайкенджи.
-Я сам могу о себе позаботиться!
-Оно и видно!
-Я не слабак!
-Да думать надо головой, а не амбициями! Это же элементарная безопасность!
Ильдебранд промолчал, поджав губы. Он прекрасно понимал, что был неправ – нельзя быть таким рассеянным и безответственным. Видимо, он действительно повёл себя совсем как избалованный амбициозный ребёнок, раз вызвал такую реакцию Его Величества. К тому же, заставил беспокоиться о себе, хотя у короля и так забот предостаточно… В общем, он был виноват, и это следовало признать.
-Извините меня.
-Герой доморощенный! Я тебя теперь не то что из страны, из замка не выпущу! – не успокаивался Дайкенджи.
-Ваше Величество, будет вам, - вступилась Изабелла. – Не кричите на ребёнка – в конце концов, ничего страшно не случилось.
-Ничего страшного?! – нехорошо прищурился Мао. – По-твоему, сломанное ребро – это ничего страшного? А если…
-Так, Кен, я не поняла – ты ставишь под сомнение мои слова? – повысила голос Белла.
-Нет, конечно, нет…
-Вот и всё! – леди Шпицберг недвусмысленно указала на дверь. – Иди и дай ему отдохнуть, нотации будешь после читать.
-Белла…
-Иди, я сказала!
Дверь захлопнулась прямо пред носом опешившего от резкой смены ролей Дайкенджи, и он несколько мгновений так и стоял, пытаясь понять, когда его успели выставить за эту саму дверь. Из оцепенения его вывел тихий смех.
-Прости, Дайкенджи, но у тебя был такой вид.
-Лоуренс? Ты здесь?
-Да, я провожал Зигберта до границы – на всякий случай – а после этого инцидента решил, что должен привезти паренька прямо в твои руки. – Дайкенджи улыбнулся одним уголком губ, и Веллер покаянно вздохнул. – Хотя, кому я рассказываю – я просто хотел с вами увидеться.
-Мог бы нанести официальный визит, но ведь правда в том, что тебе это не нравится – балы, банкеты, тронные залы…
-Не нравится, когда я встречаюсь со старыми друзьями, - согласно кивнул Лоуренс. – Да и приезжать просто так, не решая важных дел – беспечно, не находишь? Ты же всегда говорил, что я король, поэтому не имею права бросать свою страну просто так.
-Но ты здесь.
-У меня взрослый сын, и он достойный наследник. За несколько дней моего отсутствия ничего не случится.
-Я так понимаю, Зигберт ушёл за Эрхардом с Кристелем?
-Точно, - Лоуренс широко улыбнулся, и стало отчётливо видно тонкую сеть морщинок вокруг его глаз.
Постарел. Он уже совсем не тот чуть бесшабашный молодой король, который преклонил колено перед Шин-О, прося принять его в армию. Он старый, уставший от тяжестей войн и короны Лоуренс Веллер. Каштановая шевелюра больше не растрёпана и в ней видна седина, и, наверняка, в эту серую дождливую погоду ноют старые раны… А вот улыбка осталась прежней – чуть хитроватая, обольстительная, шальная.
-С Ильдебрандом всё хорошо? – первым делом спросил Кристель, когда Дайкенджи и Лоуренс вошли в кабинет Эрхарда.
-Безусловно, - вздохнул Мао.
-Белла выставила его за дверь, - хмыкнул Веллер, кивая головой в сторону Дайкенджи.
-Что? – изумился Шарль, по неведомым причинам тоже оказавшийся здесь.
-Сказала, что я мешаю больному отдыхать.
-Да, Белла может, - протянул Зигберт.
-Тебе ещё мало досталось, - продолжил Лоуренс. – Помнишь, во время войны с Властелином тебе попалась лошадь с норовом, и ты сломал руку, когда упал? Так вот генерал там нарезал круги вокруг палатки целителей и всё просил, чтобы его пустили.
-Точно, говорил, что он марёку поделится, если надо, - подхватил Кристель. – Мешал Изабелле постоянно, всё время дёргал. В конце концов, она не выдержала и сказала, чтобы он пошёл вон и не крутился под ногами. У генерала был вид ребёнка, у которого отобрали конфету. Он смотрел на Беллу так обиженно, что камень бы дрогнул. Он ей говорит: «Вообще-то, я генерал армии», а Белла ему в ответ, - Кристель поднялся на ноги, упёр одну руку в бок и высоко поднял подбородок – Изабелла всегда делала так, когда спор выводил её из себя, - «Вот и командуй солдатами, а здесь госпиталь. Это моя территория, и я здесь королева, моё слово – закон. И я говорю, что ты мне мешаешь!».
Пародия вызвала дружный смех, и Дайкенджи почувствовал как напряжение, родившееся в палате лазарета, уходит.
-Да, - согласно кивнул Лоуренс, - из всех нас на такое были способны только Белла и Кен.
-Сплетничаете, мальчики?
-Изабелла! – Лоуренс улыбнулся как заправский ловелас и поцеловал леди Шпицберг руку. – Как я рад тебя видеть!
-Не меняешься, - хмыкнула Белла и опустилась в кресло. – Так вы сплетничали?
-Мы вспоминали, - улыбнулся Эрхард. – Я ещё помню прекрасный случай с твоими мальчишками, когда генерал учил их плавать.
-А потом вернулся весь усталый и всё ворчал, что Властелин действует не теми методами? Что он второго такого раза не выдержит и покончит жизнь самоубийством? – засмеялась она.
-Он потом ещё два дня вспоминал это и говорил, что они его чуть не утопили, - поддакнул Дайкенджи. – До сих пор удивляюсь, как ты всю войну всюду ездила за нами со своими мальчиками.
-Сама как вспомню, так страшно становится, - передёрнула плечами Изабелла, - но делать тогда было нечего. Оставить их где-то было опаснее, чем таскать за собой с армией. Ну, и наверное, я была моложе и бесстрашнее.
-Сорок лет прошло, - как-то устало сказал Лоуренс, - хотя по вам и не скажешь, - он усмехнулся. – Надо же, оказывается, мы в то время тоже жили – смеялись, шутили… А тогда мне казалось, что кроме крови там ничего и не было. Кровь и смерть, кровь и смерть. Каждый день. Казалось, это никогда не закончится, и мы всем там ляжем – вместе или по очереди. А мы выжили, и даже стали семейными людьми… Смотрю на вас и не верю, что у Эрхарда и Зигберта дети чуть младше моего сына – вы ведь почти не изменились с тех пор.
-Мы же мадзоку, - пожал плечами Кристель.
-Да… Я только всё удивляюсь, почему Изабелла до сих пор одна. Такая великолепная женщина, посол Шин-Маккоку…
-Лоуренс, есть любовь, которая не проходит, - устало отмахнулась Белла.
Шпицберг был одним из командующих небольшого отряда, который почти весь уничтожили ещё в начале войны; выжили один или два солдата, которые и принесли в лагерь тело своего командира. Когда армию возглавил Шин-О, Изабелла упросила его позволить ей остаться целительницей в госпитале. «Я хочу помочь» - сказала она тогда, и Шин-О не смог ей отказать, хотя Зигберт и говорил, что мальчишкам-близнецам, которых она наотрез отказалась оставить в родной деревне, просто не место в действующей армии. Но в госпитале отчаянно не хватало рук, и генерал решил, что дети – это не самая большая забота, которая у них будет. У Беллы было много упрямства, а ещё она умела работать почти круглые сутки. Скоро их небольшой военный госпиталь оказался под её руководством. Сколько раз каждый их них был на грани смерти, и лишь искусство Изабеллы вытаскивало их с того света? Они предпочитали не считать и не вспоминать.
Тогда, сорок лет назад, каждый день был подарком судьбы, а им так отчаянно хотелось жить не только этой кровью. Целительницы были королевами их мира, единственной возможностью помнить, что ещё живы и способны флиртовать и смеяться. Девушки боялись влюбляться, но и не влюбляться не могли, а Изабелла никого к себе не подпускала. Она всегда говорила:
-Я здесь, потому что это единственное, чем я могу помочь. Я не хочу, чтобы мой муж погиб зря. Вы должны победить.
И даже теперь она не могла его забыть…
-А Вы, Шарль? Что Вы делали во время войны? – нарушил вязкую тишину Лоуренс.
-Я командовал небольшим отрядом лучников, - ответил Крист.
-Да, Шарль великолепный стрелок, - одобрительно закивал головой Зигберт. – Я бы даже сказал лучший, если бы недавно Ильд почти не побил его рекорд.
-Я в этом плане не амбициозен, - хмыкнул тот. – Я воевал, потому что иного выбора не было, но на самом деле, всё это не для меня.
-Ну да, тебе бы всё за юбками бегать, - съязвила Изабелла.
Даже теперь, когда она была послом Шин-Маккоку и принадлежала к высшему сословию страны демонов, у неё проскальзывали эти небрежные полупровинциальные и чуть грубоватые выражения.
-Леди Шпицберг, Вы обо мне плохо думаете, - не остался в долгу тот. – Я просто люблю делать женщинам приятное.
-Ильдебранд… - Лоуренс встал, чтобы налить себе ещё вина. Зная Беллу, которая не позволит себе не ответить, он решил как можно скорее сменить тему. – Удивительный мальчик. Он так на них обоих похож.
Эрхард уже хотел ненавязчиво кашлянуть, чтобы дать знать Веллеру, что он заговорил на запрещённую тему, но неожиданно получил предупредительный тычок от Изабеллы.
-Это даже немного страшно – он смеётся как Руфус, а глаза у него как у Шин-О. Хотя характер мягче, - король Шимарона смотрел куда-то в пол, пока говорил, поэтому не заметил, как изменилось лицо Дайкенджи. – Не такой взбалмошный. Знаешь, Кен, я просто поражён – ты так о нём заботишься, хотя это и сложно для тебя.
-Забочусь? – тихо переспросил Великий Мудрец.
-Он так восторженно о тебе говорит, - кивнул Веллер, не почувствовав подвоха. – Он говорит, что всё, что у него есть – это только благодаря тебе. Ты всегда интересуешься им, хотя он и понимает, что у тебя слишком много дел, чтобы ты был способен заниматься его воспитанием. Он говорит, что очень благодарен тебе за то, что ты оставил его во дворце, заботился о нём по мере возможности. «Я прекрасно понимаю своё положение – я незаконнорожденный сын первого Мао, более того, об этом известно всем не только в Шин-Маккоку, но и правителям других стран. Это ведь пятно на репутации Истинного Короля, как ни крути. Никто бы не осудил, если бы Его Величество просто отдал меня на воспитание какой-нибудь семье в провинции. А вместо этого он делает для меня всё, что в его силах. У Его Величества очень много дел, но при этом он никогда не забывает обо мне. Он мне почти как отец», - так Ильд сказал мне.

Дайкенджи прислонился лбом к холодному стеклу окна. На улице шёл мелкий и холодный осенний дождь, прочерчивая влажные дорожки прямо перед лицом. Их внезапные посиделки окончились в четвёртом часу ночи, а спать совершенно не хотелось. Вдруг заныла левая – сломанная сорок лет назад – рука, и, казалось, даже шрамы вдруг снова решили напомнить о себе.
И чего он так разошёлся в лазарете? Подумаешь, мальчишка сделал глупость. Но это было так похоже… похоже на Шин-О – эта самоотверженность, граничащая с безрассудностью. А как сверкнули его глаза, когда он говорил, что не мог просто уйти… Тогда Дайкенджи показалось, что на него посмотрел сам Истинный Король. А ещё запах – новые бинты, горькие календула и полынь, идеально чистое помещение… Этот запах всегда раздражал его, напоминая войну – тогда от каждого третьего пахло этими настоями на травах, что использовала Изабелла, и бинтами. Он ненавидел лазарет и практически никогда там не бывал, благо здоровье его не подводило.
Святые небеса, почему он даже в мыслях бежит от себя? Причём здесь лазарет и запахи? Ему не давали покоя слова Лоуренса. Дайкенджи ещё никогда не было так стыдно – почти до слёз. Ильдебранд считал его отцом. Это не укладывалось в голове, не находило места в сердце. Да как такое вообще могло случиться? Он бы понял, если бы сын Руфус говорил так о Зигберте, даже об Эрхарде или Кристеле… Ильд считал, что у него не было времени. Да он просто видеть мальчишку не хотел! Он свёл их общения до минимума, который требовало обещание, данное Руфус. Он никогда не покупал ему подарка на день рождения – это всегда делал секретарь или Изабелла, он лишь официально преподносил в назначенный день. А он… оправдывает, считает, что Дайкенджи просто занят.
Чувство вины упорно скребло душу, было душно от собственного эгоизма и этой невыносимой ревности, что не отпускала даже сейчас. Как же больно! Как же было больно! Сердце заходилось в скачке, руки чуть дрожали, как будто он очень долго бежал, а теперь вдруг остановился и понял, что он всё ещё на том же самом месте.
Воображение мальчика сыграло с Дайкенджи злую шутку. Хотелось смеяться – сухо и зло – но это было бы слишком похоже на истерику, и он всё сильнее стискивал левую руку у локтя, как будто боялся, что кость снова треснет, а он сам превратится в дождь, рассыпавшись на миллионы капель.

55-й год от основания Шин-Маккоку

-Ты шутишь?
-Такими вещами не шутят, лорд Винкотт.
-Ваше Величество… Но это… Я Вас точно правильно понял? Вы хотите, чтобы я и лорд Бильфельд полностью составили Вам план по строительству верфи?
-Совершенно верно. Я только не понимаю, чему вы так удивляетесь?
-Мы… строим флот? – подал голос молчавший до сего момента Ильдебранд.
-Да.
В кабинете повисло удивлённое молчание, а потом Бильфельд тихо присвистнул и уж совсем не по регламенту ляпнул:
-Обалдеть. Извините, - тут же поправился он, уловив на лице Его Величества улыбку.
-А вам разве не казалось, что это необходимо сделать?
-Безусловно, флот – это необходимость, - растерянно начал Эрхард, - но… Это всё же довольно неожиданно.
Дайкенджи улыбнулся и встал из-за стола:
-Думаю, лучше всего будет расположить порт и верфь вот здесь, - он подошёл к карте, висящей в кабинете, - в бухте севернее столицы.
-Порт?
-Конечно, Ильдебранд. Есть ли смысл во флоте, если нет порта? И думаю, что с проектом порта вы справитесь самостоятельно, лорд Бильфельд. В конце концов, ведь именно Вы займётесь воплощением всего этого в жизнь.
Несколько секунд Ильдебранд молчал, а потом смысл сказанного в полной мере дошёл до него.
-Я?.. Что Вы имеете в виду, Ваше Величество?
-Всего лишь то, что Вы будете непосредственно руководить строительством верфи, порта и флота в целом. И да, учебным заведением для военных моряков тоже озаботьтесь, пожалуйста.
-Но… я…
-Я уверен, ты справишься, Ильд.
Если у него и были возражения, то сейчас они испарились. Этот доверительный тон, полуулыбка и обращение на «ты» – Дайкенджи столь редко вёл себя подобным образом, что Ильдебранд каждый раз чувствовал себя ребёнком, которого похвалили за правильно сделанное домашнее задание. Хотелось глупо улыбнуться, пообещать учиться ещё усерднее и побежать в библиотеку за новой книжкой.
-Хорошо, Д… Ваше Величество.
-Я и не сомневался.
Эрхард спрятал смешок за кашлем – не нужен был Дайкенджи никакой проект, он сам всё уже просчитал и распланировал, но он не хотел отдать просто приказ, ему было нужно, чтобы Ильдебранд почувствовал себя востребованным, полезным. «Ты и впрямь Великий Мудрец», - с привычным восхищением подумал Винкотт.
Последние несколько лет между ними действительно установилось какое-то хрупкое общение. Казалось, Дайкенджи перестал избегать Ильда, впервые по-настоящему заинтересовался его способностями, талантами, даже желаниями. Изредка, не глубоко, не слишком тепло, но… искренне.
-Такое ощущение, что он сидит за столом, а перед ним свежая выпечка– он её поворачивает, рассматривает со всех сторон, вдыхает аромат, но всё никак понять не может, нравится ему или нет, - сказала на это Изабелла.
Эрхард с Зигбертом мысленно согласились с такой формулировкой, но также негласно пришли к заключению, что леди Шпицберг всё же требует от Мудреца слишком много. Даже эти осторожные разговоры, эта редкая теплота в голосе были значимы для Ильдебранда - он потянулся за этим вниманием как за лаской или нежностью. Так или иначе, Дайкенджи сделал шаг навстречу, даже если это стоило ему усилий.

Конец лета выдался на редкость дождливым и холодным, и Дайкенджи умудрился подхватить насморк с кашлем. Лечился он из рук вон плохо, и на все увещевания Изабеллы «вот поднимется температура!» он лишь отмахивался и говорил, что «дел слишком много, чтобы лежать в постели». Но отвары пил исправно.
-Что же она сюда заваривает? – пробормотал Мао, принюхиваясь к терпкому аромату, витающему над чашкой. – Есть письма, Шарль?
Второй советник Его Величества порылся в бумагах и извлёк на свет тонкий кремовый конверт:
-От лорда Бильфельда.
Дайкенджи поставил чашку на стол, так и не сделав ни одного глотка, и взял письмо, удивившись его лёгкости. Ильдебранд писал каждую неделю – подробно, обстоятельно, он говорил об успехах, небольших заминках, просил совета. Впрочем, как бы он ни старался писать отчёты, выходили письма: изящный стиль и много не относящихся к делу событий. Он писал о том, как он познакомился с сыном главы деревни – Артуром Кабельниковым, который оказался прекрасным помощником и не менее замечательным другом; писал о том, что ему немного сложно, ведь он уже полгода живёт здесь и не может приехать в замок даже на день… Это было мило. Казалось, он старался вложить в эти письма то, что не мог сказать все эти годы. Между строчек скользило «ты» и «я скучаю», хотя он никогда бы не забылся настолько, чтобы обратиться к Дайкенджи по имени или выразить огорчение тем, что он вдали от двора.
«Ваше Величество, я бы хотел сообщить Вам о том, что я сделал предложение леди Агнесс, и испросить вашего благословения на наш брак. Я был бы счастлив видеть Вас на церемонии бракосочетания, если у Вас появилась бы возможность присутствовать…»
Дайкенджи по инерции прочитал ещё несколько строчек, а потом резко остановился и вновь вернулся к тому, что было написано выше – «предложение», «благословение на брак», «присутствовать»… А кто вообще такая эта Агнесс? Он перечитал ещё раз. Ильд что, собрался жениться?
-Что?!
Он резко поднялся, задев при этом чашку, и та со смачным всплеском упала на пол, залив ковёр настоем от кашля.
-Что это значит?!
-Ваше Величество! Что случилось? – Крист подскочил к нему и, наверное, был готов услышать что-то вроде «нам объявили войну!».
-Что это значит – он женится?! Он всего полгода там!
-Кто женится? – Шарль вздохнул с явным облегчением.
-Ильд! Ничего не понимаю! С чего вдруг такая спешка? И кто она такая? – Дайкенджи бросил письмо на стол и, нахмурившись, прошёлся по кабинету. – Не понимаю…
-Ну, - осторожно начал Шарль, - это же естественно…
-В данном случае это безответственно. Сколько они знакомы? Два месяца? Три? Брак – это не шутка!
-Наверняка, он любит её…
-Шарль, если бы ты женился на всех, в кого был влюблён, мы бы каждые два месяца справляли свадьбы!
В кабинете повисло неуютное молчание, и Дайкенджи понял, что перегнул палку. Даже не так – он сорвался, причём просто на том, кто оказался под рукой. Эти слова были больше похожи на оскорбление – похождения красавца Криста (женатого, к слову) были предметом дворцовых сплетен, зависти и чуть ли не анекдотов, но заявлять это подобным образом…
Шарль вздохнул и направился к двери.
-Сходите к леди Шпицберг и попросите у неё ещё чашку с настоем, - сказал он служанке.
-Лорд Крист, извините. Я не имел намерений Вас оскорбить или обидеть. Видимо всё же болезнь…
-Ваше Величество, - перебил тот. – Это очень некорректно с моей стороны, и я наверняка не имею на это права, но… Я всё же скажу, - он немного помедлил. – Я рядом с Вами пятьдесят с лишним лет, и поверьте, это не мало. Конечно, я знаю Вас не так как лорд Вальде или лорд Винкотт, и даже не так как леди Шпицберг, но это не значит, что я не знаю ничего. Или не вижу.
Крист замолчал, то ли оценивая эффект, то ли ожидая, что его сейчас попросят не соваться не в своё дело. Но Дайкенджи молчал, пристально глядя на своего советника. В душе шевельнулось неприятное ощущение дежа вю – разговор с Эрхардом у фонтана во Дворце Истинного Короля, Лоуренс, говорящий об Ильде…
-Мне кажется, Вы путаете свою собственную жизнь с жизнью короля. Вы всегда невозмутимы, всегда вежливы и холодны. Это правильно – король должен быть таким, но… Дайкенджи не обязан. Беспокоиться, переживать за тех, кто Вам дорог – это нормально, но Вы почему-то забываете об этом, а потом подменяете беспокойство раздражением. Вы же не могли забыть... что Вы живой, - Шарль отвел взгляд и ещё раз вздохнул. – Не надо. Не надо делать вид, что Вам всё равно, что Вы думаете только рационально. Вы беспокоитесь за него, потому что… он Вам не безразличен. Вам не наплевать ни на него, ни на его будущее, - он закусил губу, а потом решительно посмотрел в глаза Дайкенджи. – И это вовсе не из-за обещания.

60-й год от основания Шин-Маккоку

-Что такое? Что за шум?
-Лорд Ильдебранд, к Вам прибыли…
-Кого принесло на ночь глядя?
-Его Величество Мао.
-Его Величество?
Ильд рванул в кабинет, схватил с софы китель и поспешил во двор своего небольшого дома.
-Ваше Величество! - Бильфельд едва не запнулся о ступеньки крыльца, пытаясь на ходу застегнуть одежду.
-Прости, что без предупреждения, - немного устало улыбнулся тот, - да ещё и так поздно.
-Что Вы…
-Но не приехать я не мог. Ну что, папаша, рассказывай – всё хорошо прошло?
Ильдебранд расплылся в совершенно счастливой улыбке и в смущении запустил руку в свою золотую шевелюру:
-Всё замечательно. Агнесс чувствует себя хорошо, малыш тоже. Вы ради этого приехали?
-Конечно! Это твой первенец, и вообще… Это же потрясающее событие!
-Я прикажу приготовить Вам комнату, - Ильд спешно распахнул дверь и пропустил короля вперёд. – Дом небольшой, мне пока просто некогда заняться этим…
-Не стоит, - перебил его Дайкенджи. – Я уеду через несколько часов.
-Но... Вам нужно отдохнуть, хоть немного.
-Я не могу – завтра прибудут послы Калории, я должен быть в столице.
Ильдебранд отвёл глаза, словно ему было стыдно за то, что Великий Мудрец бросил все дела и приехал поздравить его с рождением сына. На самом деле, он очень хотел, чтобы Дайкенджи появился здесь, и тот факт, что долгожданная встреча продлится всего несколько часов, его очень расстраивал. Совесть, которая должна была бы возмущаться и говорить, что это эгоистично и неправильно, что Его Величество вообще не обязан был приезжать и что Ильд много хочет, молчала. Конечно, воспитание не позволяло показать, насколько он расстроен, но…
-Калория – маленькая страна, к тому же это не стратегический союзник или противник. И насколько я знаю, визит будет нанесён только по поводу поставок шерсти. Лорд Крист или лорд Гиленхолл вполне могут справиться и без Вас.
Ильд тут же пожалел, что сказал всё это. Кто он такой, чтобы давать советы? Великий Мудрец приехал, несмотря на то, что завтра его ожидал трудный и долгий рабочий день, а он тут возмущается и – страшно подумать! – говорит об этом вслух.
-И ты думаешь, что я слишком много делаю сам? – улыбнулся Мао.
Бильфельд коротко глянул на него, проверяя, действительно ли его дерзость не рассердила короля, а потом вздохнул и кивнул, подтверждая слова Дайкенджи.
-Ладно, мы сейчас не об этом, - Мудрец снова улыбнулся и остановился. – Я могу взглянуть на наследника рода Бильфельдов?
-Конечно! – опять засветился Ильдебранд и повернул к спальне. – Агнесс ещё не спит.
Большое окно комнаты не было зашторено, поэтому луна и лампа почти полностью разгоняли сумрак позднего вечера, освещая большую светлую кровать и колыбель. Леди Бильфельд действительно ещё не спала, но она навряд ли ожидала кого-то кроме Ильда, поэтому, когда она увидела Дайкенджи, то смешалась и попыталась одновременно сделать несколько вещей: поклониться, как-то спрятаться в своей ночной сорочке и найти глазами пеньюар.
-Агнесс, мне крайне неудобно вторгаться столь поздно, но я надеюсь, Вы простите мне эту слабость – я очень хотел увидеть вашего сына, - улыбнулся Мудрец, целуя руку в конец смущённой девушки.
-К-конечно, - почти прошептала она, но тут Ильдебранд накинул ей на плечи свой китель и обнял, успокаивая.
Дайкенджи присел на край кровати и заглянул в колыбель. Признаться, он не ожидал увидеть там чудо или ангела – так или иначе, все маленькие дети одинаковые. Да, они безусловно милые, очаровательные и прочее, но это только родителям они кажутся особенными и красивыми. Малыш был именно таким – золотой пух волос завивался мягкими крупными кольцами, младенец чуть причмокивал пухлыми розовыми губками и смешно морщил носик во сне. Дайкенджи потянулся расправить складку на распашонке, и нечаянно его указательный палец был захвачен в крошечную ладошку. Мальчик не проснулся, продолжая крепко сжимать пальчиками свою находку. Мудрец погладил большим пальцем сжатый кулачок… и вдруг что-то кольнуло, забралось против воли в сердце и проложило путь до глаз, заставив их чуть ли не заслезиться. Он моргнул, прогоняя непрошенные слёзы нежности, и аккуратно высвободил палец. «Шин-О, неужели ты чувствовал то же самое, когда увидел новорождённого Ильдебранда?» - невольно подумал он, вглядываясь в личико малыша. – «Нет, наверное, ты чувствовал что-то большее…»
-Какое имя вы ему дали? – спросил он, чтобы разогнать своё неожиданное смущение.
-Руфус, - отозвался Ильд. – Это ведь и мужское имя тоже.
-Хорошее имя, - улыбнулся Дайкенджи, краем глаза наблюдая за счастливыми родителями.
Ильдебранд обнимал Агнесс, зарывшись носом в её рыжие пушистые волосы, и нельзя было точно сказать, что именно за чувство отражалось в его бирюзовых глазах. Когда-то давно – в первые послевоенные годы – на него так смотрел Шин-О, с каким-то особенным спокойным счастьем. Агнесс чуть откинулась в руках супруга, престав смущаться Дайкенджи. Было видно, что она сильно устала, но эта усталость почти полностью исчезала, смытая неповторимым женским счастьем. Она то и дело немного загадочно улыбалась, глядя на своего сына…
«Интересно, что это за ощущение – свой ребёнок?» - внезапно подумал Дайкенджи. Что они сейчас чувствуют? О чём думают? Что за магия и сила стала им сейчас доступна? Казалось, они только что простили весь мир, признали его своим домом, и им больше нечего просить от жизни. Его не покидало ощущение, что он прикоснулся к тайне, понять которую он так никогда и не сможет…
Тайна посапывала в колыбели, не подозревая, что стала причиной смятения и смущения самого мудрого и рассудительного демона Шин-Маккоку.
-Что ж, мне пора, - Мудрец поднялся с кровати, - ещё раз простите, что потревожил в столь поздний час.

-Знаешь, я думаю, тебе всё же стоит подумать о новом большом доме, - говорил Дайкенджи уже во дворе, ожидая, когда ему оседлают нового коня.
Ильдебранд вздохнул: он считал своим домом замок Клятвы на Крови, поэтому строить что-то здесь просто не возникало желания. Конечно, он понимал, что с каждым годом собственный особняк всё более и более необходим, но так и не решался начать строительство или хотя бы заказать проект.
-Знаешь, статус адмирала накладывает на тебя определённые обязательства, - улыбнулся Мудрец.
-Статус адмирала? – нахмурился Ильд.
-Да, - кивнул Дайкенджи, достал из внутреннего кармана туго скрученный свиток с королевской печатью и протянул его Бильфельду. – Мне жаль, что я так до сих пор и не познакомился ближе с вице-адмиралом Артуром Кабельниковым, но я надеюсь в скором времени это исправить.
Ильдебранд сжимал в руке приказ о своём назначении и назначении Артура и не мог выговорить ни слова. Необходимо было поблагодарить, возможно даже сказать что-то о долге и присяге, но слова не шли, и он только робко улыбнулся.

-Знаешь, я, наверное, старею.
-Да неужели?
Он сидел на полу под витражом и пил горячий чай. Шин-О стоял напротив, облокотившись спиной о стену и скрестив руки на груди. Наверное, не стоило приезжать сюда посреди ночи, но Дайкенджи вдруг почувствовал себя таким одиноким, что не раздумывая приказал уставшей охране повернуть к дворцу Истинного Короля, разбудил смотрителя, попросил чаю, а теперь… теперь он сидел на полу и не знал, что сказать.
-Ну, ведь сентиментальность не характерна для молодых.
-Сентиментальность? – Шин-О прищурил один глаз, наблюдая за выражением лица своего Мудреца.
-Да. А как ещё называется то чувство, которое в тебе вызывают чужие дети?
-Зависть?
-Навряд ли, - ухмыльнулся Дайкенджи и подул на чай.
Они замолчали: он пил аккуратными мелкими глотками, а Шин-О пристально следил за движениями его рук и губ.
-А почему ты так и не завёл ребёнка?
Дайкенджи поперхнулся чаем, едва не выпустив из рук тонкий фарфор.
-Зачем? – откашлявшись, спросил он.
-Что значит «зачем»? – как-то устало вздохнул Истинный Король. – Чтобы не быть одиноким.
-Я не одинок, - поспешно отрезал Мудрец. – И потом, мне проблем с твоим сыном хватает.
Он и сам понимал, как неубедительно прозвучало это «я не одинок», но говорить сейчас об этом он совершенно не хотел. И почему Шин-О вдруг заговорил обо всём этом? Так не вовремя… Хотя неужели он действительно надеялся, что сможет скрыть что-то от него?
-А у тебя точно нет проблем со здоровьем? – нарочито заботливо поинтересовался первый Мао.
Дайкенджи фыркнул:
-А ты всё об одном и том же. Ты ведь уже умер, неужели так и неймётся? Желания одолевают?
-И не говори! – развёл руками тот. – А неудовлетворённый мужчина – это страшно.
-Святые небеса, какое будущее ожидает эту страну, у которой божество с вечно неудовлетворённым либидо?
-Будет весело! – улыбнулся Шин-О, а потом его лицо вновь стало грустным; он подошёл ближе и сел рядом с Дайкенджи. – Ничего не исчезло – ни боль, ни мысли… И мне всё так же хочется тебя обнять, - он положил призрачную ладонь на руку своего Мудреца, в которой тот держал кружку. – И знаешь, чая тоже хочется…